ПОД КОЛПАКОМ… У МИЛЛЕРА
…На вопрос, кто такой Миллер, можно ответить следующее: ХУДОЖНИК (громкие выставки в Москве, Ленинграде, Одессе, в Голландии, США, ФРГ). КОМ ПОЗИТОР (известные сюиты «Год Дракона» и «Год Змеи»), МОДЕЛЬЕР (вдохновитель и творец Ленинградской Лаборатории Экспериментального Моделирования).
ХУД. РЕДАКТОР (оформление группы «Аукцион»). ШОУМЕН (участие в выступлениях и клипах той же группы).
МЫСЛИТЕЛЬ (автор концепции Новых Баргузинов, манифеста нового Человека и других мифов). ВИДЕОРЕЖИССЕР (с тех недавних пор, как разбогател и купил камеру).
+ Все это заставляет предположить, что Кирилл Миллер, 30 лет, прописанный в Ленинграде,— типичный представитель так называемого лайф-арта. То есть сама личность Миллера является фактом искусства. Так что Миллер — вполне тема для диссертации. Я ее как-нибудь напишу, когда будет время. А пока — лишь несколько тезисов к главе «МИЛЛЕР И ЖИЗНЬ или МИЛЛЕР КАК ТЕАТР». ДРАМАТУРГ. Миллер, как и все мы, живет в СССР. Его драматургия, как и наша, социалистична, т. е. абсурдна. Короче, театр Миллера — театр соцреализма абсурда или абсурд соцреализма. Как хотите…
РЕЖИССЕР Миллер — реалист, видит Жизнь такой, как она есть, и понимает, что актриса она — так себе, средненькая. Но делать нечего, другую искать поздно, контракт подписан. Зато с этой примой он не церемонится и доводит ее на репетициях до истерик своими бесконечными «Не верю!!!».
КОСТЮМЕР. Все, что вешается на человека, имеет для Миллера важный знаковый смысл. Если что одето на самом Миллере, то не просто так. По штанам из свиной кожи вы поймете, что по гороскопу он Свинья, по форме усов догадаетесь о его отношении к Дали, а значок «Ничего, что я гений?» скажет вам кое-что о его комплексе… Всех действующих лиц своего спектакля он одевает сам. Миллер — единственный знакомый мне мужчина, который, глядя на женщину, испытывает желание не традиционно раздеть ее, а нетрадиционно одеть. ГРИМЕР. Миллеру никогда не нравится, как выглядит Жизнь. Перед самым выходом на сцену он обязятельно подбежит, запудрит ей нос и поправит прическу. Не сказать, что и этим он останется доволен, но уже пора — ее выход, а тем временем ДЕКОРАТОР Миллер помчится поправлять собственного изготовления задник с большой фигой — символом его отношения к Жизни, зрителям и вообще к этому спектаклю. Впрочем, все равно предстоит играть. В середине второго акта на сцену, путаясь в кулисе, влетит запыхавшийся Миллер в своем любимом амплуа ГЕРОЙ-РЕЗОНЕР. Он бегает взад-вперед, потирая аристократически мелкие руки, сверкая перстнем (зрители в партере легко заметят, что вышеозначенные руки испачканы краской, а алмаз подозрительно велик). Он подзадоривает Жизнь своими разоблачительными монологами, А если эта дама намерена дальше играть так же плохо — черт с ней, он будет импровизировать на ходу, он спрыгнет в зал, схватит за пуговицу зрителя и втащит в свою игру. Он заставит его возражать, он сделает и статиста героем. Он создаст вокруг себя некое поле — словно бешеный пропеллер, словно миксер, сбивающий все вокруг в густую сметану. Если вы попали в это поле, миллеростремительная сила притянет вас в число его друзей и поклонников. Или наоборот — миллеробежная сила сделает противником, что еще приятней Миллеру. Он обожает спорить. Он балдеет от отрицательных рецензий. Он лелеет мечту быть освистанным.
А. Г.
Афиша.Москва 2-90
Я-МАРСИАНИН
Хорошо помню, как двенадцать лет назад весь наш замечательный город пестрел афишами с рекламой галереи имени Сальвадора Дали, на которых колючими буквами значилось имя Кирилла Миллера. И ни у кого не вызывало сомнения, что речь идет о новой знаменитости, пусть утверждающей себя со скандалом и работающей на грани эпатажа. Еще бы — с самим Дали решил соперничать (а тогда имя Дали несло еще оттенок агрессии)! Впрочем, оказалось, что Кириллу славы художника мало. Кто бы мог подумать, что он еще и зазвучит (вполне буквально), то есть сделается музыкантом, к тому же станет первооткрывателем нового у нас музыкального жанра рок-кабаре.
В общем, во всей виноват пресловутый «Сайгон» — помните это чудное кафе, от одних намеков на которое у вас наверняка сводит желудок и замирает сердце, которое тут же резко падает вниз, разбиваясь о сверкающую сантехнику итальянского происхождения, заменившую круглые качающиеся столики с ароматным кофе и корзиночками?
Так вот, именно в «Сайгоне* Кирилл и познакомился с Олегом Гаркушей, которого называет «главным визуальным символом АУКЦЫОНА, лицом его идеологии».
Музыка всегда жила во мне, — рассказывает Кирилл. — А когда Гаркуша пригласил меня поработать в АУКЦЫОНЕ. я понял, что с их помощью смогу реализовать свои безумные идеи. Я искал в их характерах такие особенности, которые можно было воплощать в изобразительные формы и доводить их до возможного максимума Так появился акцент на букве «Ы» в названии. Но в основном была сложная сценографическая работа — я ведь еще с художественной школы увлекаюсь сценографией, и с тех пор стараюсь развивать в своей биографии эту линию. Теперь делаю даже заказные работы—разные шоу, боди-арт.
RF: Было ли сопротивление со стороны музыкантов твоим «безумствам»?
К.М.: Еще какое! В конце концов они сделали упор на музыку, отказавшись от визуальной стороны своих выступлений. А я ушел, забрав с собой Владимира Веселкина, который тоже понял, что способен на большее. И с ним я уже начал пробовать себя как аранжировщик.
RF: Интересно было с ним работать?
К.М.: Очень. У него удивительный, странный, «беспородный’, что ли, талант, который сумел реализоваться в форме, чуждой его истинной природе. Я даже начал думать о переселении душ, наблюдая за ним. Его первый альбом «Невозможная Любовь» который мы выпустили с аранжировкой Юрия Соболева, стал очень сильным, колоритными специальным явлением. Люди даже не знали, как реагировать на эту музыку — настолько она своеобразна.
Но, видимо, одного продюсерства мне было недостаточно, и меня привлекла любопытная эстетика, клокотавшая в Веселкине — она была связана с любовью к советской песне. С программы «Клава» началась реализация проекта «Антология советской песни»‘ Веселкин пел песни Клавдии Шульженко с моей аранжировкой.
RF: Лирика Шульженко, нанизанная на эстетику рок-н-ролла и пропитанная артистизмом Веселкина? Скажи, а манера его поведения на сцене — тоже «от Миллера*?
К.М.: Разумеется. Я старался держать его в поле своей энергетики, и он начал с неимоверной скоростью развивать свою артистическую карьеру. Практически без серьезных денежных вложений он достиг максимального уровня—и сгорел, сошел с ума. В принципе — логичный финал. Но все же печально сознавать, что он закончился как артист.
RF: Насколько я знаю, затем свою программу делал Саша Донских?
К.М.: Да. это вторая часть «Антологии» — «Пьеха». Здесь была его аранжировка, совсем иное понимание песни, более лирическое, что ли, прочувствованное. Правда, когда аранжировка была уже сделана, Саше не хватило духу, чтобы записать вокал, возможно, придется менять певца и переделывать под него аранжировку.
А вот третья программа—уже собственно моя: я решил даже запеть. Она называется «Птичьи Песни»—про птиц и от «лица» птиц: «Над землей летели лебеди’, «Летите, голуби’, «Цыпленок жареный’
RF: Я чувствую, этой программой, как непаханным полем, можно заниматься всю жизнь.
К.М.: вот именно. Причем для каждои программы я беру одного аранжировщика и одного певца. Получается фестиваль аранжировщиков и конкурс певцов внутри одного проекта.
RF: А певиц берешь?
К.М.: С женщинами сложнее. Скажем, Ольга Волга работала с жен ской группой 88 ВОЗДУШНЫХ ПО ЦЕЛУЕВ: они пели прекрасную программу (тоже в русле «Антологии»), пользовались большой популярностью, имели коммерческий успех. А сейчас пока не ясно, будет ли продолжаться с ними работа в moм же составе, или его тоже надо менять.
RF: А что же войдет в «Антологию » в ближайшее время?
К.М.: в четвертой программе будет петь солист «МОЛОДЫХ ГОЛОСОВ» Иван Бурлачко с аранжировкой Юрия Соболева. Еще мечтаю сделать программу «Поющий Митек». Представляешь, сидит такой здоровенный Митя Шагин и, размахивая себе в такт огромный тяжелым кулачищем, самозабвенно поет: «Я люблю тебя, жизнь’. Когда я это увидел, то понял — эт настоящий хит. Я уже аранжировку сделал, жду, когда он из Америки вернется, чтобы начать запись.
RF: А что у него за репертуар?
К.М.: Это смешные митьковские песни. У них, у митьков, есть любимые русские картины, пюбимые фильмы и, разумеется, любимые песни из советского репертуара. Я вообще я хочу привлечь как можт больше колоритных людей для проекта — аранжировщиков, исполнитеней — и записывать песни, прокатывать их в нашей Лаборатории-кабаре на Пушкинской, 10.
RF: А какое значение ты придавал визуальному ряду, ведь сценографическая линия твоей биографии не прекратилась на Веселкине?
К.М.: Я стараюсь всегда все доводить до логического завершения, очень люблю законченные формы Кроме того, все, чем бы ни занимался, стараюсь делать по максимуму, иначе не вижу смысла. А музыкальное шоу, на мой взгляд — это прежде всего товар, за который люди платят деньги, и будут платить еще и еще, если им будет нравиться.
RF: Кирилл, открой тайну, ты сочиняешь собственную музыку, или трудно выйти из заколдованного круга советских песен?
К.М.: А я пока и не стремлюсь ее сочинять, хотя, честно говоря, иногда сильно тянет, но я себя сдерживаю: знаю, что должен закончить сначала один большой проект — сделать хотя бы две кассеты с записью четырех программ. Кроме того, я еще недостаточно утвердился как музыкант, не доказал права на собственную музыку. Человек, который слушает мои аранжировки, вспоминает их легко, так как темы песен ему до боли знакомы. А вот если бы я еще и темы сочинял сам, то это была бы полная шизофрения, так как наш слушатель прежде всего ориентирован на традиции.
RF: Ну, насчет шизофрении ты загнул, но вообще-то музыка необычная. И поначалу твоя интерпретация этих песен шокирует, потому что музыка, полная изломов, сложных внутренних ритмов, переплетающихся мелодий, совершенно не совладает с традиционным представлением об этих песнях.
К.М.:Да, я борюсь с традицией, насыщая образ непривычными эффектами и ставя песне иной знак.
RF: Но если ты снимаешь то, что было в песне главным, скажем, патетику или национальное самосознание, то что в ней остается?
К.М.: Я стараюсь абстрагироваться от советскости в песне, часто принципиально не слушая привычный вариант ее исполнения, ограничиваясь нотами и текстом. И в моей теме возникает иная драматургия — она становится театральным действом. Скажем, для своей программы я даже делаю костюмы птиц. До апреля я обязуюсь закончить первую часть проекта в аудиоварианте и параллельно завершаю ремонт на Пушкинской, где с Лабораторией-кабаре будет соседствовать галерея имени Сальвадора Дали. Рядом открылся магазин «Castle Rock’, так что будет целый комплекс.
RF: А как ты представляешь себе работу в Лаборатории? Насколько я понимаю, тихого и уютного уголка, как у тебя было на Маяковской, этакого чистого, камерного клуба здесь не получится?
К.М.: Конечно, по очень простой причине. Та крохотная моделька рок-кабаре, которая была на Маяковской, не могла приносит дохода. Здесь предполагается активная работа с артистами на публику. Директор галереи и продюсер Ольга Волга давно с ними работает, я тоже выступаю в роли продюсера. Возможно, мы даже откроем про-дюсерский центр.
RF: А как во всем этом ты воплощаешься как художник, ведь ты не бросаешь своих картин, и выставки устраиваешь?
К.М.: Как художника, меня интересует прежде всего театральный и имиджный план музыкальных проектов. Ведь я еще и модельер, но моделировать просто коллекции одежды мне не интересно. Как человек динамичный, я больше люблю динамичные жанры и предпочитаю одевать артистов и музыкантов.
RF: Но как в таком случае понять твои станковые картины? В них такая странная динамика — эпатаж, скандал, тяжелая эротика — не вижу связи с твоей музыкой.
К.М.: Напрасно. Принцип-то один: абстрагирование от материала, нежелание его переживать как чувственную единицу. Я не переживаю сюжет как скандальный, как не переживаю песню в ее патетическом варианте и смотрю сверху, как марсианин, снимая этическую сторону вещей.
RF: А зрителю-то что делать? Он еще не настолько абстрагировался, и если вещь ему кажется пошлой, он не будет разглядывать, насколько тонко и профессионально она сделана.
К. М.: В этом и заключается мое отношение к художественному изделию —оно должно восприниматься цельно. Я серьезно пишу музыку, без издевки и надрыва, так же, как серьезно работаю над картиной, академически, добротно и качественно, несмотря на легковесность сюжета в картине или слов в песне. Вообще, дерево моего искусства очень цельно, и каждая ветка в нем конкретна, там нет ни одного незакрепленного понятия. Хочу, чтобы все получалось красиво, чтобы меня окружали хорошие люди, такие же, как я сам, единомышленники, партнеры. Но большую часть работы я делаю своими руками, не рассчитывая ни на каких спонсоров. Уверен, что сумею превратить флигель на Пушкинской, 10 в настоящую достопримечательность города, где будут проходить спектакли, концерты, заработает галерея-клуб. К нам придут не просто те, кто может заплатить за вход, а люди, которым идея рок-кабаре придется действительно по душе.
Ольга КАСЬЯНЕНКО
#22 июнь 1995
ROCKFUZZ
МИЛЛЕР-ЮБИЛЕЙ:
«виновник» не звездил, «звезды» не лажались
Тонкая ирония судьбы, но в один день и почти в одно и то же время в Питере состоялись два публичных празднования музыкально-художественных дней рождений. В «Континенте» именинничал Дмитрий Нагиев, в «Спартаке» имело место торжество о 40-летии Кирилла Семеновича Миллера.
НИКТО НЕ ХОТЕЛ ПОКУПАТЬ
Мягкое и незаметное погружение в эпоху, на которую пришелся расцвет одного из королей питерского андеграунда, случилось уже на подходе к месту торжественной гулянки. На входе «Спартака» стояла небольшая, но пестрая толпа узнаваемых персонажей. Никто по доброй андеграун-дной традиции билетов покупать не желал, а норовил про-сочиться внутрь по протекции какой-нибудь известной личности. Милиционеры .лениво препирались с халявщиками, функционер торжества искал фамилии избранных в бесконечных списках. Меня, предстаьте, почему-то приписали к группе «Рок-штат».
ВЫТЬ НА ВОЛГУ, ЧЕЙ СТОН ТРАХДАЕТСЯ?
Внутри то там, то сям шныряли люди в нелепых и забавных нарядах — этакая помесь клиники с дефиле. На входе мне вручили календарь-буклетик с живописными работами мастера, которые, впрочем, праздничности в настроение не добавили. Надо отдать должное организаторам, мероприятие началось ровно в означенное на афишах время, без традиционного орграздолбайства. Правда, вместо означенного великого и ужасного Романа Трахтенберга как конферансье вечеринкиявилась Волга. Она в простых и житейских выражениях сказала, что она думает об этой вечно опаздывающей капризной порнозвезде, и принялась вести вечер сама. У нее это получалось очень лихо, хотя и без использования табуированной лексики. Юбиляр в это время передвигался по залу и получал устные поздравления и дружеские презенты. Стоит ли говорить, что он весь был в красном? ВОЗБУДИСЬ СВОИМ ОВНОМ
А вот и праздник. Для начала появились на сцене молодые люди числом пятеро, которые били в барабан, дудели в горн и вообще пытались вести себя концептуально. Одну свою спутницу они облачили в странноватую конструкцию из пластика, скотча и газетной бумаги. На голове у нее восседал серый попугай, руки превратились в крюки и т.д. После этого барышню буквально стали рвать на части и избивать большим деревянным молотком. Полетели клочки по закоулочкам. Молодые концептуалисты под стоны горна свалили со сцены, оставив гору рваных газет и подлинное недоумение в зале. Оказалось, это было тотальное возбуждение Овна. почти в одно и то же время в Питере состоялись два публичных празднования музыкально-художественных дней рождений. В «Континенте» именинничал Дмитрий Нагиев, в «Спартаке» имело место торжество о 40-летии Кирилла Семеновича Миллера.
НИКТО НЕ ХОТЕЛ ПОКУПАТЬ
Мягкое и незаметное погружение в эпоху, на которую пришелся расцвет одного из королей питерского андеграунда, случилось уже на подходе к месту торжественной гулянки. На входе «Спартака» стояла небольшая, но пестрая толпа узнаваемых персонажей. Никто по доброй андеграундной традиции билетов покупать не желал, а норовил просочиться внутрь по протекции какой-нибудь известной личности. Милиционеры .лениво препирались с халявщиками, функционер торжества искал фамилии избранных в бесконечных списках. Меня, предстаьте, почему-то приписали к группе «Рок-штат».
ВЫТЬ НА ВОЛГУ, ЧЕЙ СТОН ТРАХДАЕТСЯ?
Внутри то там, то сям шныряли люди в нелепых и забавных нарядах — этакая помесь клиники с дефиле. На входе мне вручили ка-лендарь-буклетик с живописными работами мастера, которые, впрочем, праздничности в настроение не добавили. Надо отдать должное организаторам, мероприятие началось ровно в означенное на афишах время, без традиционного орграздолбайства. Правда, вместо означенного великого и ужасного Романа Трахтенберга как конферансье вечеринкиявилась Волга. Она в простых и житейских выражениях сказала, что она думает об этой вечно опаздывающей капризной порнозвезде, и принялась вести вечер сама. У нее это получалось очень лихо, хотя и без использования табуированной лексики. Юбиляр в это время передвигался по залу и получал устные поздравления и дружеские презенты. Стоит ли говорить, что он весь был в красном? ВОЗБУДИСЬ СВОИМ ОВНОМ А вот и праздник. Для начала появились на сцене молодые люди числом пятеро, которые били в барабан, дудели в горн и вообще пытались вести себя концептуально. Одну свою спутницу они облачили в странноватую конструкцию из пластика, скотча и газетной бумаги. На голове у нее восседал серый попугай, руки превратились в крюки и т.д. После этого барышню буквально стали рвать на части и избивать большим деревянным молотком. Полетели клочки по закоулочкам. Молодые концептуалисты под стоны горна свалили со сцены, оставив гору рваных газет и подлинное недоумение в зале. Оказалось, это было тотальное возбуждение Овна.
«Овняный» мусор кое-как убрали, объявили группу «Молочный шейк». Милые девчушки, нежный возраст, непорочный взгляд — воспитанницы «Школы Натальи Пивоваровой». Играют они очень прилично, что-то вроде европеизированного кантри, напитанного феминистскими штучками. Народу в зале поприбавилось, равно как и пустых стаканов от пива. Кому повезло прийти раньше, сидели за столиками, остальные табунились по залу. Миллер ходил по «Спартаку», мило улыбался и порой казалось, что он не имеет никакого отношения ко всему этому вертепу. Вот что значат манеры и художественная организация души.
Потом был молодой человек, ни имени, ни песен его я не расслышал, бо следил за именинником и проникался узнаваемой душноватой атмосферой середины восьмидесятых, которой был набит зал. От ретрухи меня оторвала другая девичья банда, «Бабслей». Барышни порезче, музыка пожестче, в целом все очень здорово: такой нарочито хулиганский коллектив оторвиловок из элитной школы с английским уклоном.
Чуть позже появилась прелестнейшая Виктория Элефант и ее «меньшевистский» оркестр. И хотя номера она показывала известные, смотрелось это как сущее откровение;к
сожалению, певица выступает нечасто и не на самых попсовых площадках.
ЯИЧНИЦА ИЗ ТОП-МОДЕЛЕЙ
На входе уже творилось невообразимое, толпа желающих попасть внутрь возросла вдесятеро. Народу в зале меж тем все прибывало, пиво лилось рекой. Появились даже хорошо одетые и наодеколоненные обладатели дорогих сотовых трубок — видимо, сказался зов души и воспоминания о революционной юности. Подтянулся господин Трахтенберг, мрачный сверх обычного, но не менее остроумный и нецензурный. Миллер, как чеширский кот, улыбался и появлялся лишь на миг, чтобы опять куда-то исчезнуть. По старинному русскому обычаю, все уже давно забыли о виновнике торжества и каждый справлял здесь свою собственную «свадьбу» — андеграунд верен себе даже на юбилеях своих кумиров.
Что странно, программа вечера при всех атрибутах бедлама умудрялась выдерживаться с точностью до минуты. Дюша Романов сыграл несколько песен, главным достоинством которых была их невероятная длинность. Театр «Пузырь» показал забавную сценку о том, как за две минуты превратить топ-модель стриптиза в отталкивающую трамвайную тетку. Смешно и талантливо. Игорь Семенов, солист давнего «ленрокклубовского» проекта «Рок-штат» спел несколько грустноватых, светлых и прочувствованных вещей: да, все течет, всеизменя…
Каким-то чудным, непередаваемым образом вечер из неопрятного и бесперспективного действа превратился в душевный праздник из той эпохи, когда курс доллара еще не был главной новостью дня. Юбиляр наконец-то вышел на сцену и устроил fashion-перформанс с тремя дивами. Огненно-алый пластик его очередного костюма можно было истолковать и как флаг андеграунда, попавший-таки под нож раскройщика, и как вечную мечту запретить серый цвет.
Потом было немного пива, потом очень много пива. Потом было утро, прощальный джем всем музицирующих персонажей и раннее воскресное построение у метро. Не знаю, как там сложилось у Дмитрия Нагиева в «Континенте», а в «Спартаке» праздник удался: именинника было мало и редко, увеселений -завались.
Александр Хейг
СТИЛЬ №7 апрель 1999 г.
Жена Рубенса Изабелла, которую мастер рисовал много раз, умерла в 35 лег Самоубийством покончили жизнь две жены и внук Пабло Пикассо, часто позировавшие художнику. «Иван Грозный» убил не только своего сына. Вскоре после завершения работы над этой картиной бросился в лестничный пролет писатель В. Гаршин, с которого Репин писал царевича.преподаватель. Он выбирает себе натурщиков согласно той теме, которую в данный момент проходят его студенты. Очевидно, что если вы обладаете телом рабочего, а студентам требуется античный герой, то на работу вас не возьмут. Если же с телом у вас все нормально, то остается обсудить только условия работы. Некоторые, например, не соглашаются позировать обнаженными, и никто не может заставить их сделать это. С таких стыдливых моделей рисуют только головы. Однако на «обнаженку» желающих находится много: здесь платят почти в два раза больше — 5,5 рублей в час. Есть только одна сложность. Одному педагогу мы можете подойти по своим данным, а другому — нет. Обижаться не надо: художник имеет право на выбор.
Прощаясь, Виолетта Михайловна мне сказала: «Вы молодой, тело у вас нормальное, фактуристое, так что, милости просим». Ректор академии тоже не возражал: «Хотите поработать натурщиком, чтобы написать об этом -пожалуйста. У нас же -свобода прессы, так что, я не возражаю. Вот только ходить на занятия, разговаривать с натурщиками, а уж тем более их фотографировать, думаю, не стоит». Возможно, в его словах присутствовала определенная логика, но мне она осталась непонятна. Как можно писать, если полностью запрещается сбор информации.
Постыдный дефект или главноемужское достоинство?
После неудачного штурма академии я отправился к Кириллу Миллеру. Выслушав мою просьбу, известный дея-
тель современного искусства, прославившийся своими эпатажными художественными акциями, сказал: «Раздевайся, будем работать». Неподвижно стоять, когда на тебе из одежды — только какая-то занавеска, оказалось скучно и холодно. Чтобы не заснуть, я стал размышлять о сущности процесса позирования. Обнаженное тело всегда вызывало некоторые вопросы. С женщиной все более-менее понятно. Тело у нее почти гладкое, сильно выступающих фрагментов на нем нет. Имеется, правда, грудь, но с ней как-то уже смирились. С мужиками в этом смысле значительно сложнее. В их конституции присутствует явная доминанта, приковывающая внимание. Этот нахальный фрагмент многих раздражал, его считали чем-то неприличным. В советские времена натурщиков заставляли на «это самое место» привязывать мешочек. Выглядело это довольно забавно: стоит совершенно голый человек с кокетливой
— В этом чувствовалась какая-то «неорганика» -согласился со мной Миллер. — На мой взгляд, полностью обнаженный мужчина совершено органичен. В нем нет дефектов, а «эту штуку», кстати, многие считают чуть ли не главным мужским достоинством. С точки зрения рисования, мужики значительно интересней, чем женщины. Натурщицы хороши для живописи: они чистенькие и аккуратненькие. Однако на одной натурщице далеко не уедешь. Для изучения анатомии больше подходят натурщики: мускулатура, какие-то жилки, складки, морщинки.
Уже через полчаса тело стало сильно затекать. Отчаянно хотелось подвигаться — например, попрыгать. Видимо, натурщик, по своей природе, должен быть нетороплив, иначе неподвижное стояние на одном месте будет его сильно угнетать. Что же заставляет людей часами стоять без движения? Большинство натурщиков позируют, чтобы немного подзаработать. Но есть люди, которые работают только ради удовольствия. Дело даже не в бескорыстном служении искусству, хотя встречается и такое. Могут быть совсем другие причины. Например, удовольствие от публичного раздевания. Скорее всего, среди натурщиков встречаются люди, склонные к эксгибиционизму. Правда, специальных исследований на эту тему пока нет.
Холсты, которые убивают
Естественно, что многие мастера мировой живописи часто рисовали своих возлюбленных. Возьмем, к примеру, бурный роман Ахматовой и Модильяни, оставивший миру множество рисунков обнаженной Анны Андреевны. Великий Рембрандт любил рисовать свою супругу, Саскию. Именно она стала моделью для знаменитых на весь мир «Данаи» и «Флоры», не говоря уже об «Автопортрете с Саскией». Франциско Гойя написал немало портретов герцогини Аль-бы. Самыми известными из них являются, пожалуй, «Маха одетая» и «Маха обнаженная». Однако в истории изобразительного искусства есть и еще , одна, более трагическая закономерность: многие модели, нарисованные великими художниками, довольно рано отправлялись в мир иной. Жена Рубенса Изабелла, которую ма стер рисовал много раз, умерла в 35 лет. Самоубийством покончили жизнь две жены и внук Пабло Пикассо, часто позировавшие художнику. «Иван Грозный» убил не только своего сына. Вскоре после завершения работы над этой картиной бросился в лестничный пролет писатель В. Гаршин, с которого Репин писал царевича. То есть прослеживается некая мистическая связь между человеком и его изображением, блестяще описанная Оскаром Уайльдом в романе «Портрет Дориана Грея». Возможно, все это — трагические совпадения. Однако после своего обморока под кистью Миллера я так не думаю.
Константин Гаврильчик Фото Виктора Дюжаева
Новости Петербурга 27 января 1999 г.
Жестко сели на асфальт
Вчера на Исаакиевской площади ветераны демдвижения отметили десятую годовщину победы над ГКЧП театрализованным представлением. На спектакль ушло минимум режиссерских сил и фантазии. Но организаторы заявили, что этот аскетизм запланирован и называется «жестким академизмом».
Петербургские демократы проявили к десятилетней годовщине путча удивительное равнодушие: никакой серьезной акции не придумали ни СПС, ни «Яблоко», ни правозащитные организации. Они отдали памятную дату на откуп местной «Демроссии», которая устроила возле Мариинского дворца весьма странное мероприятие.
Спектакль, срежиссированный петербургским художником Кириллом Миллером, состоял всего из двух сцен: танца маленьких лебедей в исполнении юных балерин из самодеятельности и неизвестного музыкального произведения в исполнении неизвестного скрипача. (Даже сам господин Миллер не знал, что за мелодию играл музыкант. «Это что-то реквиемообразное, с легким переходом в цыганщину», — заявил он Ъ). Главной режиссерской находкой стал многократный поочередный повтор обоих номеров. Глава петербургской «Демроссии» Руслан Линьков так пояснил смысл происходившего: «Классическая музыка и балет — вот все, что получила бы страна в случае победы ГКЧП. Причем, под присмотром хунты». Хунту символизировали окружившие сцену люди в комуфляже и черных масках.
Господин Линьков, усевшийся на газетке перед сценой, кажется, был единственным, кто не испытывал неловкости от происходившего. Остальные зрители, а их было человек 80, чувствовали себя неловко. Депутат Госдумы Юлий Рыбаков одиноко покуривал в сторонке. Несколько представителей местного СПС, сбившись в группу, вполголоса обсуждали свои внутрипартийные проблемы. А один из главных действующих лиц событий десятилетней давности, тогдашний председатель Ленсовета, а ныне сотрудник страховой компании Александр Беляев то и дело, нервно посмеиваясь, принимался напевать гимн Советского Союза.
Один из зрителей не выдержал и решил оживить затянувшееся представление. С криком «Долой диктатуру!», он бросился на персонажей в масках. Те обрадовались неожиданному повороту событий, скрутили бунтарю руки и увели его за сцену, где со смехом отпустили.
В заключение действа включили запись нового-старого александровского гимна. При первых же его звуках особенно принципиальные демократы поспешили демонстративно сесть прямо на асфальт. Все мероприятие заняло не больше часа.
Разочарованных зрителей представления успокаивал лично автор, господин Миллер: «Это в Москве празднуют пышно, весело. А мы выбрали чисто петербургский вариант жесткого академизма». «А я то-думал, что жестким бывает только порно», — проворчал один из демократов, покидая площадь.
МАРИЯ ОЛЬКИНА
Вчера в центре северной столицы, прямо на Исаакиевской площади, состоялось уникальное представление под названием «Ветер свободы, или Война с заколдованным правосудием». В стиле древнегреческого театра драпированные в тоги актеры танцевали «на тему» ГКЧП.
Елена РОТКЕВИЧ
Под оглушительно ревущего Вагнера на сцену выбегают девушки в белых простынях, имитирующих тоги. Это — Добродетели. Они танцуют на фоне огромной надписи, первые буквы которой складываются в зловещую аббревиатуру ГКЧП: «1убернатор+Криминал +Чиновничий произвол+ Прокуратура». Внезапно под грозный «Марш Черномора» Чайковского появляется Зло, вооруженное кожаной плеткой. С садистским удовольствием оно начинает нахлестывать Добродетелей. Те пугаются и сладострастно заламывают руки. Борьба Добродетелей со Злом продолжается около 10 минут. Но вот ритуальный хоровод расколдовывает Иван Иваныча Зло, и он превращается в красавицу Правосудие. Снова жизнеутверждающий танец, на сей раз под песню «У самовара я и моя Маша». Занавес!
Идея действа принадлежит в соавторстве питерскому художнику Кириллу Миллеру (он же главный режиссер) и лидеру движения «Демократическая Россия» Руслану Линькову. По их признанию, либретто они также писали совместно. «Наша цель — предупредить всех о возможном реванше ГКЧП», — говорит Кирилл Миллер. «Мы решили бороться с каждой реинкарнацией ГКЧП. В аллегорической форме мы даем людям понять, что борьба за свободу должна продолжаться», — поделился с «Известиями» лидер «Деморосса». Акцию поддержали «Яблоко» и «Союз правых сил».
Представление проходило прямо у входа в Мариинский дворец, в стенах которого расположено законодательное собрание города. В то время как под окнами разворачивалось театральное действо, в кабинетах заседали депутаты, а вице-губернатор Виктор Кротов давал пресс-конференцию о бюджетной полигике города. Никто из чиновников даже не полюбопытствовал, что за пляски творятся на улице. Наоборот, на заседания они старались проскользнуть незамеченными, делая вид, что происходящее их вообще не касается.
По словам Руслана Линькова, пблучить разрешение на акцию было непросто. В Смольном просили перенести ее то на другой день, то на вечер (вечером в городе проходил футбольный матч «Зенит» — «Динамо»). Вероятно, смольнинские чиновники надеялись таким образом отвлечь горожан от нелояльного губернатору политшоу.- Зрителей у необычного зрелища оказалось немного. Журналистов и милиционеров было едва ли не больше, чем зевак. Случайные прохожие и туристы, не получившие либретто, недоумевали. «Кажется, власти обличают», — ответила на вопрос «что происходит?» женщина, спешащая на работу. «Здорово танцуют. А по какому поводу?» — удивился мужчина с дочкой, приехавший в Питер на экскурсию. Про ГКЧП никто из неподготовленных зрителей так и не догадался.
Санкт- Петербург
известия
С Иван Иваныча сорвали одежду
Вместо коммунистов демократы победили горпрокуратуру
Одиннадцатилетие с начала неудавшегося августовского путча городские демократы отпраздновали несколько вяло. Правые сочли, что это достаточный повод для проведения пресс-конференции их председателя Григория Томчина. А «ДемРоссия» устроила перед Мариинским дворцом действо, которое именовалось народным балетом «Ветер свободы, или Война с заколдованным Правосудием».
Режиссером действа был известный городской художник Кирилл Миллер, давно сотрудничающий с лидером городской «Демократической России» Русланом Линьковым. Это уже не первое организованное ими в соавторстве шоу.
Главным злодеем в балете было «грозное Правосудие, заколдованное черными силами и превращенное в чудище по имени Иван Иванович Зло». Оно скрутило веревкой танцевавшие на сцене Добродетели — Свободу, Справедливость, Гласность и т.д. и некоторое время бегало за ними с плеткой. Потом эту садомазохистскую идиллию прервал появившийся на сцене в тренировочных штанах Угнетенный человек, которого играл сам Миллер. Добродетели, увидев страдающего человека, освободились от пут злого Ивана Ивановича и сорвали с правосудия черные одежды, под которыми оказалось женское платье. Добро восторжествовало.
Очевидно, что прототипом околдованного черными силами Правосудия стал городской прокурор Иван Иванович Сыдорук. К ГКЧП он, правда, никакого отношения не имеет, зато является главным врагом правозащитников из «ДемРоссии», против действий которого они периодически устраивают акции протеста. Последний такой митинг с требованиями прекратить применение прокуратурой пыток и отправить Сыдорука в отставку прошел на Исаакиевской площади этой весной и собрал рекордное для подобных акций число участников. Злые языки утверждают, что финансовую помощь борцам с Иваном Ивановичем оказывает томящийся в «Крестах» предприниматель Михаил Мирилашвили.
Народу перед сценой собралось немного. Помимо «ДемРоссии», отпраздновать годовщину ГКЧП пришли «свободные демократы» и молодые «яблочники». Всего вместе с праздношатающимися, милиционерами, журналистами и вышедшими из ЗакСа скучающими депутатскими помощниками набралось, наверное, человек пятьдесят. СПС свою официальную делегацию на балет не прислал, но заявил, что морально мероприятие поддерживает.
«Что-то мало народу пришло», — вздохнул один партиец.
«Да. Вот столько мы на выборах и получим», — печально согласился другой.
«Нет, на выборах получим больше. Просто наши сторонники на митинги ходить не любят, они работают, делом занимаются», — успокоил его первый.
Антон МУХИН
ИЗВЕСТИЯ 20 августа 2002 г.
foto ALEXANDER BELENKY / SPT
The St,Peterburg Times
Friday, January 10,1997
Can Art Clinic Cure Its Bureaucratic Ills?
By Sergey Chernov
SPECIAL TO THE ST PETERSBURG TIMES
St Petersburg’s infamous artistic commune Pushkinskaya 10, seems to be having hard times. The ancient building it occupies in the downtown area is falling apart while the land on which it sits remains valuable property that many in the city want to get their hands on.
But Kirill Miller, founder of Art Clinic, insists that his club will continue to operate until it is forcibly stopped. «I did a good thing [opening the club], but I understand that it will be strangled by bureaucracy. Unfortunately, I cannot fight the state,» he said.
Launched April 1,1995, Art Clinic is one of the main attractions that Pushkinskaya 10 offers alongside other clubs and galleries, but Miller distances himself from the rest of the building.
«Our club has become what the whole 10 Pushkinskaya center should have been for the city,» he said. «What people would expect to find at 10 Pushkinskaya, they find in this 300-square-meter wing which we occupy.»
While the first floor is reserved for music events, the second floor has been turned into the Salvador Dali Art Gallery, featuring regular art exhibitions.
Miller, a gifted artist in his own right, became notorious in the early 1980s for
his subversive paintings. One, titled «Lennon With Children,» parodies a famous painting of Lenin the communist icon by interposing his image with that of the famous Beatle.
Since then Miller has dabbled in a multitude of creative spheres. He has
designed stage costumes and scenery for the rock band Auktsyon, composed and recorded music, and even published a newspaper.
Founding a music club was a natural move for Miller. «To me the club is just another work of my art,» he said.
Plastered with paintings by Miller himself, Art Clinic attracts artists and musicians with a special bohemian atmosphere that few places in St Petersburg can boast. «The public is in constant contact with artists and musicians here,» he said.
With its relatively low entrance fee of 20,000-30,000 rubles ($3.60-$5,40), the Art Clinic considers itself «democratic.»
But Miller makes a point of emphasizing that certain music styles are not welcome at his club. «I don’t like heavy metal and punk groups — not so much [because of the] music itself, but because of the audience it attracts. It offends me that heavy metal and punk fans do not listen to the music, but [instead] express themselves in their wild ways,» said Miller.
Apart from more sophisticated local bands, Miller said he wants to promote what he calls «free music» — improvised stuff featured at the Art Clinic one day a week.
In this vein, Miller recently unveiled his own music project, an outfit called the Miller Art-Clinical Free Music Orchestra, which performs at the club every Sunday.
Art Clinic, Pushkinskaya Ulitsa, 10. M: Ploshchad Vosstaniya/Mayakovskaya. Tel. 164-87-20. See listings on Page 18 for schedule information.
